ты - мой

детская страничка кати шерман

р

е

к

л

а

м

а

Раздел "Израиль"

Отзывы о родильном отделении больницы "Ланиадо", Нетания

Ольга (1999 год)

Ольга, больница Ланиадо, 1999

(Муж присутствовал на родах, делали обезболивание)

Понравилось отношение медсестёр - как в родильном отделении (правда, не всех, но некоторые были очень милыми, а одна даже научила правильно дышать, чтобы не было больно, когда проверяли раскрытие), так и в послеродовом отделении.

Половина, если не 2/3 медсестёр в послеродовом говорили по-русски. Относились они ко мне замечательно, особенно если узнавали, что я их землячка, - начинали расспрашивать про Петербург (я на день родов меньше года была в Израиле).

Очень понравился врач-анестезиолог. То ли потому, что он тоже из Питера, то ли просто человек хороший, но отнёсся ко мне очень по-человечески. Понравилась родильная палата - то, что она одноместная. Может быть, в Израиле так устроены все родильные отделения, но в России я слышала о палатах, где рожает сразу несколько женщин, поэтому здесь приятно удивилась, что буду одна.

Понравилось, что в послеродовом душ и туалет в каждой палате. Палаты - на 2-4 человек. Понравилось, что всегда можно задёрнуть ширму и создать иллюзию отдельной палаты.

Еда была сносная, временами даже вкусная, по крайней мере, по сравнению с российскими больницами это просто ресторан в центре Парижа.

Простыни, ночные рубашки, прокладки (правда, плохонькие) можно было брать в любом количестве, перестилать постель и переодеваться сколько угодно. Для меня это тоже был приятный сюрприз после советских больниц, где за то, чтобы тебе перестелили постель, надо было платить нянечкам юбилейный рубль(-:

Не понравилось: Во-первых, приёмный покой. Там очень несдержанно отнеслись к тому, что я плохо говорю на иврите, как будто у них это первый случай.

Сразу пристегнули к монитору и потом 28 часов продержали на спине, нельзя было повернуться даже на бок. Сразу почувствовалось, что я в больнице, а роды - это не естественный процесс, а что-то типа операции на открытом сердце.

Катетер, куча капельниц - с жидкостями, с питоцином (стимулировать схватки), кислородная маска (из-за того, что надышалась холодом, у меня тут же заболело горло, а потом был жуткий бронхит) - всё это меня очень подавило морально.

Очень грубые врачи! Каждые полчаса проверяли раскрытие, и каждый раз очень резко со мной разговаривали - что я не расслабляюсь, что я им мешаю и т.д. и т.п. Как израильтяне, так и бывшие соотечественники.

Всего один врач мог ввести стимулирующую схватки таблетку так, чтобы это было небольно. Остальные орудовали, как на мясокомбинате, и при этом грубили.

Я приехала в больницу в 9 утра, и когда заступила на вахту ночная смена, они вообще не знали, что со мной делать! Боялись принять какое-либо решение. Сказали, что не будут стимулировать и подождут до утра, когда придут другие врачи, и чтобы я спала.

Другие врачи (утренняя смена) возобновили стимуляцию, проткнули пузырь, стали уговаривать на эпидуральную анестезию (до этого мне сделали ночью только 1 обезболивающий укол). Энтузиазму, с которым они это делали, можно позавидовать. Муж пытался возразить, но его осадили: "Не тебе больно, пожалей жену".

Через 2 часа после того, как сделали эпидураль, меня отправили на кесарево. Это было полной неожиданностью и обернулось тяжёлой моральной травмой.

В послеродовом отделении врачи тоже относились крайне равнодушно, несколько дней забывали вынуть трубки, прикреплённые на груди (через них мне вводили какие-то лекарства), и только анестезиолог из Питера ходил мне всё пробивал - снятие трубок, лекарства от бронхита, оформление документов на выписку (даже там были проблемы, т.к. у меня нет израильского гражданства).

Ребёнка можно было брать в строго определённые часы. Потом я подумала, что, возможно, разрешалось приходить кормить в детскую палату, но мне об этом никто не сказал. Консультантов по грудному вскармливанию не было никаких.

Не понравились строго установленные часы посещения. Мой муж успевал после работы зайти буквально на полчаса, после чего всех посетителей выгоняли из отделения, и можно было выйти и продолжить общение на лестнице и в холле, где были считанные места для сидения, так что мы ещё полчаса разговаривали стоя.

Не понравились некоторые медсёстры-израильтянки в послеродовом. Одна заявила в субботу, что не может по религиозным мотивам отключить меня от какого-то аппарата, и пришлось это делать всё тому же врачу-анестезиологу.

А ещё - но это уж совсем субъективно - не понравилось то, что в послеродовом буквально не с кем было слова сказать. Даже если бы я в совершенстве владела ивритом, 90% рожающих в Нетании - ортодоксы, многие из которых говорят между собой на идише, которого я уж совсем не знаю.